Сакура упала как подкошенная, приподнялась на руках, сплевывая кровь на землю. – Где он?.. – остановился напротив Саске. Ближе подходить теперь опасался – прошлая его ошибка с этой девушкой обошлась ему парой сломанных ребер. – Пошел ты, – на выдохе отозвалась Сакура, – ты его уже предавал. – Я спросил – где он? Хочешь, чтобы я пальцы тебе ломать начал? – Давай, рискни, – прорычала Сакура, начав снова подниматься. – Мы шиноби. Мы привыкли... – Где он, Сакура?.. – Хватит... Оставьте его в покое, все... Его не спасти уже – только убить... По-вашему это гуманно?.. Пусть хоть так, но живет. – Я могу проникать в его сознание... Я видел лиса в тот раз, у Орочимару. Я смогу ему помочь. – Ему никто не может помочь! – почти истерично прокричала Сакура. Саске злился все больше... Кроме Харуно, никто не знал, где Наруто, иначе он давно уже был бы мертв. Пальцы, впрочем, Саске ломать ей не стал – шаринган мог разговорить человека даже тогда, когда цель была важнее боли. Даже после ее ориентировки, Саске потратил около недели на поиски места, успев изучить каждый камень в названных Сакурой скалах, составить подробную карту пещер и близлежащей территории. В нынешнем положении Наруто сложно было бы прятаться, а к обладателям бьякугана Саске обращаться не собирался. В начале второй недели он нашел его – в пещере, находящейся в дести метрах под землей, спало, свернувшись в темноте, древнее зло. Его оранжевый мех вздымался при вдохе и опускался на выдохе. Кьюби почувствовал опасность, открыл глаза и, беспечно обернувшись, тут же ощерился, и громогласно зашипел: – Учиха... Снова вы со своим проклятым шаринганом... Я тебе голову откушу, если сейчас же отсюда не уберешься. – У тебя есть то, что мне нужно... Я говорю про джинчурики. – Хм? Ты видишь тут джинчурики?.. Вот и я нет. – Он внутри тебя, – убежденно произнес Саске. – Я знаю. Мне надо поговорить с ним. Учиха активировал шаринган, но у него по-прежнему оставалось чувство, что лис всего лишь позволил ему. Внутри больше не хлюпала чакра, хотя сознание джинчурики все еще напоминало старые отсыревшие подвалы Конохи. Сначала Саске принял этого человека за Наруто, успев удивиться, с каких пор Узумаки стал носить белый плащ, но когда тот обернулся, увидел: не было полосок на щеках, да и волосы были длиннее. Саске и не замечал раньше, как Наруто и Йондайме похожи. Минато сидел прямо на земле, полы плаща разметались по грязи, окрасившись в серый цвет. Он выглядел очень уставшим, при виде Саске приложил палец к губам, прося тишины. Учиха был ошарашен – он не понимал, что забыл в сознании джинчурики мертвый Хокаге. – Я ищу Наруто, – предупредил Саске. – Он спит. Его не надо будить, – снова отвернулся Минато. – Спит? Как давно? – Саске подошел ближе, заглядывая Йондайме через плечо. Наруто лежал, положив голову на колени отца. – Полгода уже, – ответил Четвертый, проведя подушечками пальцев по бледной щеке сына. – С тех пор, как вырвался лис... – констатировал Саске, обходя Йондайме. Наруто не дышал. Под глазами залегли круги, волосы потускнели почти до седого. Даже не в животе – вместо живота, где раньше была печать, теперь зияла черная сквозная воронка по ее форме. Дверь клетки за их спинами была распахнута настежь. Все полгода Сакура защищала просто лиса, не зная, что внутри него от Наруто остался только труп. Все полгода Саске не верил в это, но искал – чтобы спасти или хотя бы успеть попросить прощения.